Есть ли универсальный рецепт успеха на переводческом поприще? Кевин Хендцель уверен, что есть: работа, работа и еще раз работа.
Самая популярная статья его блога — «Translation is Not About Words. It’s About What the Words are About» — уже набрала больше 80 000 просмотров.
Уверена, это далеко не предел. Ведь каждую из публикаций можно перечитывать неоднократно, и каждый раз будет, о чем задуматься.
Волнует проблема товаризации переводов и удручающее положение с ценами на современном рынке профессиональных переводов? Тогда советую узнать, что об этом думают специалисты высочайшего уровня. Блог «Word Prisms» — подписывайтесь и знакомьтесь.
Для рубрики «Умные мысли из блогов» я выбрала последнюю из вышедших статей, поскольку затронутые в ней проблемы мне очень близки и понятны.
* * *
Претендующие на универсализм фрилансеры и агентства «Делаем все» подрывают доверие к отрасли и прекращают переводы в дешевый товар
К вам стучится мастер на все руки.
— Чиню все что угодно, — заявляет он, как только открывается дверь.
— Вообще-то у меня крыша подтекает, — прикидываете вы. — Как раз планировал поинтересоваться ценами…
— Да я лучший по крышам! — перебивает он. — Не сравнить с компаниями, которые за кровлю три шкуры сдерут.
— Ну хорошо, только сейчас я занят, — вы стараетесь держаться в рамках вежливости. — Вот сяду за компьютер дочери, посмотрю все и…
— Компьютеры! Да! И это могу! Как-то я вообще сам собрал систему, и работой моей всегда довольны. Еще никто не жаловался.
Внезапно остановившись и скрестив руки на груди, вы хмурите брови в догадке.
— А как насчет операции до полудня? Сможете мне в сонную артерию катетер со стентом вставить? — саркастически интересуетесь вы.
— А как же! И цена отличная! — не унимается он.
Именно в таком ключе я уже больше четверти века общаюсь с фрилансерами, предлагающими услуги перевода. Чем громче они заливаются соловьем, расписывая свои достоинства, тем крепче подозрения, что по уровню они близки к тому самому мастеру на все руки с заоблачной самоуверенностью.
Входных барьеров на рынок профессиональных переводов сейчас нет, и это лишь одно из многих пагубных последствий подобного положения дел. Объявить себя «профессиональным переводчиком» может кто угодно. И эти кто угодно зачастую так и поступают.
Агентства–нарушители
Бюро переводов особенно склонны переоценивать свои возможности, доходя порой до абсурда: мастера на все руки заявляют о работе не только с любыми тематиками, но и с «любыми языками», хотя подобная комбинация невозможна даже математически. Пространные заявления о высоком профессиональном уровне на их веб-сайтах пестрят несуществующими языками, грубыми грамматическими ошибками и яркими опечатками, не говоря уже о загадочных противоречиях («Мы эксперты в области чреспищеводной эхокардиографии… а также во всех других областях и языках!»).
Вопиющее дилетантство
Подобное вопиющее дилетантство серьезно подрывает наш авторитет языковых специалистов перед клиентами и обществом. А товаризованный сегмент индустрии переводов — где со всех сторон подступает бездна неопределенности, а душу разъедает страх неуклонного падения цен — отчаянно нуждается в стилисте самого высокого класса, который наведет на него лоск профессионализма.
10 000 часов
Прежде всего нужно понять, что настоящее владение языком — и особенно по профильным темам — требует невероятно тяжелой работы в течение десятилетий. Это вам не пять минут, за которые на визитной карточке появляется слово «эксперт». На практике опыт и профессионализм переводчика мирового уровня приходят после 10 000 часов целенаправленной работы — под руководством умелого наставника и при условии постоянной обратной связи со специалистами.
Популярным понятие «10 000 часов» стало после выхода книги Малькольма Гладуэлла «Outliers»1 в 2008 г. Изначально это число фигурировало в результатах психологического и психометрического исследования Андерса Эриксона, развенчавшего множество мифов о мастерстве и таланте:
«Любопытен тот факт, что Эриксону с коллегами не удалось найти ни одного человека, который бы добился высокого уровня мастерства, не прикладывая особых усилий и упражняясь меньше сверстников. Не были выявлены и те, кто, вкалывая изо всех сил, так и не вырвались вперед просто потому, что не обладали нужными качествами. Опираясь на результаты этого исследования, можно было бы предположить, что людей, обладающих достаточными способностями, чтобы поступить в лучшее музыкальное учебное заведение, различало лишь то, насколько упорно они трудились.
И все.
И кстати сказать, лучшие студенты не просто работали больше, чем все остальные. Они работали гораздо, гораздо больше»2.
Невропатолог Даниэль Левитин пришел к выводу, что для выхода на уровень эксперта мирового класса нужно не меньше 10 000 часов практики — о чем бы ни шла речь. Пианисты, фигуристы, шахматисты, писатели, программисты — еще никому не удалось найти подтверждение, что высочайшего мастерства можно достичь быстрее.
В своей книге Гладуэлл замечает: «10 000 часов — это очень и очень много. Молодые люди не в состоянии в одиночку наработать такое количество часов».
Опыт в сфере переводов
Какой же вывод из этого исследования очевиден для профессиональных лингвистов — помимо отрадного научного объяснения факту полного отсутствия «молодого поколения экспертов» в языковой отрасли? Данные разбивают в пух и прах все набившие оскомину мифы о мастерстве через «природный дар к языкам», «длительное проживание за рубежом», «интерес ко всему иностранному», «глубочайшее изучение испанского в Латинской Америке» (да неужели?) вместе с прочей показной чушью, которой вдоль и поперек пестрят резюме переводчиков. Основная мысль: коротких путей нет. И уж, само собой, к ним не относятся факторы типа места рождения, обстоятельств или богатого воображения.
А реальное мастерство — то самое, на которое претендуют все эти веб-сайты — подразумевает, что профессиональный переводчик уже прошел солидную часть 10 000-часовой шкалы.
Секреты успеха
Печально, но множество практикующих переводчиков совершают удручающую ошибку, не удосуживаясь получить реальный профильный опыт по принципу 10 000 часов. И речь не только о новичках: немало специалистов среднего и даже высокого уровня отработали уже намного больше, но сами и без участия редактора, поэтому снова и снова делают одни и те же ошибки. Профильный опыт — не просто основной критерий качества на рынке. Это единственно верный способ выделиться среди конкурентов. Он открывает путь к лингвистическим компаниям со специализацией экспертного уровня и услугами «с добавленной ценностью», а равно и к прямым клиентам.
В итоге они сами себе роют глубокую яму, ведь переводчика без реальных профильных знаний и опыта работы с редактором негласно поощряют придерживаться той же ущербной политики и дальше. Это выгодно агентствам «Делаем все», которые не редактируют и не рецензируют работы переводчиков, не добавляют им ценности и не обеспечивают обратной связи — хотя клиентов они заверяют абсолютно в другом. Для них все упирается в цены. А переводчика подобная губительная взаимозависимость лишает возможности обучаться и совершенствоваться.
Осторожнее с заявлениями…
Неизбежным следствием маркетинга в духе «Делаем все», столь популярного в товарном сегменте переводческой отрасли, становится логичный вывод со стороны клиента о том, что «делать все» — легко. Не нужно особого опыта, ведь эти поставщики услуг о каком-то особом опыте не говорят. Поэтому здесь переводчикам и агентствам остается с боями продвигать на рынок то, что они сами преподносят как типовой продукт, который по определению всегда будет товаром.
И вот уже цены стремительно летят вниз.
Выбирая рынки
На фоне удручающего апокалипсиса современной журналистики — с ее сокращением издержек, ликвидацией рабочих мест и ориентиром на цены — островком стабильности и здравомыслия остается газета The Wall Street Journal.
Издание не только оценивает годовую подписку в сотни долларов, но и взимает плату за доступ к веб-сайту.
Доступ к сайту The Wall Street Journal всегда был платным.
И здесь переводческой отрасли есть, чему поучиться. Выигрышной стратегией был и остается маркетинг с прицелом на людей с деньгами, готовых платить за доступ к качественной информации — и здесь цена провала исключительно высока. Подход работает даже в современной индустрии переводов: сегмент профильных экспертов высочайшего класса продолжает расти — при хорошем спросе, а где-то внизу бушуют ценовые войны и ставки не прекращают свободного падения.
Газета The Wall Street Journal не декларирует, что «делает все». Но то, что здесь делают, они делают очень и очень хорошо.
* * *
1В русском переводе «Гении и аутсайдеры»
2Здесь и далее цитаты из книги «Гении и аутсайдеры» приведены по изданию «Альпина Бизнес Букс». Переводчик О. Галкин.
- 0share
- FB
- Подписка
- Копировать ссылку
В статье, на мой взгляд, предложен интересный подход к теме обезличивания перевода и вымывания интеллектуально-творческой составляющей этого процесса. Какой ответ на угрозу этой тенденции, помимо работы над профильным опытом, дает автор? Его можно сформулировать кратко: создавать ценность, делая услугу интеллектуальной там, где это действительно требуется, а не на всех подряд текстах.
Единственный недостаток предложенного способа противостоять товаризации — он не затрагивает сути проблемы. Более того, сама эта проблема — на стороне клиента. Поставщики переводческих услуг понимают, что принадлежат к одной из самых высокоинтеллектуальных сфер услуг, а их клиенты — нет.
Какие два важных вывода для переводческой отрасли в этой ситуации, как мне кажется, можно сделать: во-первых, нужно учиться понимать, чего хочет клиент, и, во-вторых, управлять репутацией — создавать заметный и уважаемый образ переводчика в глазах не-переводчиков.
Совершенно согласна, Лена! Но если первое зависит только от нас, то второе — ситуация на рынке в целом, на которую можно влиять лишь косвенно (или найти способ от нее не зависеть).
Кстати, очень интересный получился разговор с Гордоном на конференции по части разделения маркетинговых переводов на интеллектуальные и не очень. Очень надеюсь дождаться видеопрезентации его и Кати с Иосифом и написать про это отдельно.
Олеся, спасибо за статью.
Я так посчитал, что 10 000 часов — это 5 лет работы в нормальном режиме (с выходными и отпуском).
Пять лет уже не кажутся такой уж большой цифрой, правда? И мало кто будет спорить с тем, что переводчик, пять лет проработавший в компании, специализирующейся на нефтянке в паре с опытным редактором/коллегой, переводит для «Сахалина» лучше, чем выпускник с самым распрекрасным дипломом или даже тот, кто пооколачивался года три в простом универсальном местечковом «Бюро переводов».
Это настолько лежит на поверхности, что даже неудобно эту тему пережевывать. Просто автор (этот самый Гладуэлл) продал идею, умножив количество лет/дней на количество часов. Ну, что делать: как-то же нужно продать лежалый товар?
Что мне нравится меньше, так это то, что Гладуэлл (судя по цитатам, а надо бы прочесть книгу) отметает участие «таланта» и «природной склонности» в процессе достижения цели. Я даже не буду цитировать сами знаете какое выражение Станиславского — вы меня поняли.
Я убежден, что при наличии _разных_ исходных данных через 10 000 часов _одинаковых_ усилий в _одинаковых_ условиях результат будет _разный_!
И вообще, пора прекратить сравнивать перевод с медициной, сферой бытовых услуг или осетриной.
Нет, я не поборник радикальной универсальности, но пока существуют специализированные учебные заведения, которые готовят переводчиков вообще, а не в какой-то области в частности, говорить о пороке универсальности рано. Вот когда при каждом ВУЗе будет свой факультет иностранных языков, где будут готовить специализированных переводчиков, тогда уже будем бить по рукам тех, кто залез не в свой огород. Но кто тогда гарантирует этим «узким» переводчикам достаточный объем работы с достаточной оплатой, чтобы они не заглядывали в тот самый чужой огород?
Может, и побольше 5 лет, если учесть, что речь идет о вдумчивой работе с самоотдачей (ну не каждый же день мы по-настоящему выкладываемся), но в любом случае показатель реальный, хотя и им пренебрегают.
Полное участие природных способностей Гладуэлл не отметает — исследование он проводил на примере достаточно престижных музыкальных школ, куда нужно для начала поступить. Мне 10 000 часов музицирования ничего не дадут 🙂
Согласна, что для людей, которые достаточно долго в переводах, все во многом лежит на поверхности. Но мне кажется, что автор мыслит несколько шире: престижна ли сейчас профессия переводчика в мире? По-моему, каждый второй выпускник специализированной школы уверен, что и он справится. Результат «на лице».
Второй момент — четкое разделение на тех, кто переводами зарабатывает «на поесть», и тех, кто чувствует себя вполне уверенно. Лично мне всегда интересно, как на это смотрят те, кому удалось действительно многого добиться на рынке переводов, и какие советы они дают.
P.S. Третий момент — обратная связь либо ее отсутствие. Без редактора можно и 10 лет выдавать переводы на-гора и считать их гениальными.
На самом деле опыт — это основа профессионализма в любой сфере и переводческая деятельность здесь не исключение. Проблема фриланса (насколько я понимаю) выглядит примерно так: «на работу без опыта не устроишься, займусь-ка я фрилансом, там никому ничего доказывать не надо». Вот и подмачивается репутация свободного переводчика. В моем регионе переводчики зарабатывают неплохие деньги, работая на нефтяных проектах; и среди студентов складывается иллюзия того, что они получат диплом и будут деньги лопатой грести. А начинать надо с малого — с низкой зарплаты, а то и вовсе без нее, и потом и кровью (образно говоря, конечно) нарабатывать опыт. Лично моя первая зарплата была 100 долларов в месяц, а работать приходилось много. Но это была путевка в профессию. Иначе… может как-то иначе и бывает, но я не знаю как.
Бывает и иначе 🙂 Мне, например, через полгода после института предложили заняться изданием специализированного журнала и переводами для него же при производственной компании. Просто повезло (первые потуги были, если честно, ужасны). Знаю, что при желании сейчас можно начать практику в нужном направлении и студентам — например, для благотворительных организаций. Тяжело, но можно. Иллюзии студентов — вообще картина повсеместная…