Сквозь зеркало

и что там увидел переводчик

И молвил Морж: «Пришла пора
Подумать о делах:
О башмаках и сургуче,
Капусте, королях…».

Свою первую книгу блистательный О.Генри назвал «Короли и капуста». В ней он выполняет обещание, данное Моржом, который так ничего и не рассказал бедным устрицам.

Пора и мне выполнить свое обещание, продолжив знакомство с занимательными приключениями Алисы и ее переводчиков. Начало можно найти здесь.

В отличие от переводов «Алисы в Стране Чудес» к «Зазеркалью» подступались гораздо меньше. Официально изданных вариантов пока насчитывается всего пять, включая перевод 20-х годов прошлого века и пересказ Л. Яхнина. Ничего удивительного, учитывая количество каламбуров, нонсенса и примеров словесной игры в «Зазеркалье». Выбор дался нелегко, но все же я остановилась на трех изданиях.

Н.М. Демурова / С.Я. Маршак и Д.Г. Орловская (1967)
Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве.

В представлении, думаю, не нуждается. «Невозможно точно передать на другом языке понятия и реалии, в этом другом языке не существующие. И все же хотелось как можно ближе приблизиться к оригиналу, пойти путем параллельным, если нет точно такого же, передать если не органическую слитность буквы и духа, то хотя бы дух подлинника», — писала Демурова.

А.А. Щербаков (1977)
Розгрень. Юрзкие хомейки просвертели весь траваc. 

В своей книге «Льюис Кэрролл в России» (1994) доктор Фан Паркер, рассмотрев тринадцать изданий «Алисы», выполненных с 1879 года, на первое место поставила два — по жанрам: вольный пересказ Владимира Набокова и перевод Александра Щербакова.

В.Э. Орел (1980)
Сверкалось… Скойкие сюды волчились у развел. 

Доктор филологии и специалист по сравнительно-историческому языкознанию переводил на русский язык Ронсара, Вийона, Шекспира. Интересно, что сначала вышел его перевод «В Зазеркалье», получивший, кстати, достаточно широкую известность (почему-то «Бармаглота» я лучше помню именно в его варианте). «Алису в Стране Чудес» в переводе Орла читатели увидели только в 1988 г.

Ниже приведены пять ярких фрагментов с тремя вариантами переводов для каждого (Демурова/Щербаков/Орел).

1.

‘Where do you come from?’ said the Red Queen. ‘And where are you going? Look up, speak nicely, and don’t twiddle your fingers all the time.’
Alice attended to all these directions, and explained, as well as she could, that she had lost her way.
‘I don’t know what you mean by YOUR way,’ said the Queen: ‘all the ways about here belong to ME—but why did you come out here at all?’ she added in a kinder tone. ‘Curtsey while you’re thinking what to say, it saves time.’

– А ты здесь откуда? — спросила Королева. — И куда это ты направляешься? Смотри мне в глаза! Отвечай вежливо! И не верти пальцами!
Алиса послушно посмотрела ей в глаза и постаралась объяснить, что сбилась с дороги, но теперь понимает свою ошибку и собирается продолжить свой путь.
– Твой путь? — переспросила Королева. — Не знаю, что ты хочешь этим сказать! Здесь все пути мои!
Внезапно смягчившись, она прибавила:
– Но скажи мне, зачем ты сюда пришла? Пока думаешь, что сказать, – делай реверанс!! Это экономит время.

– Откуда и куда вы идете? — спросила Королева Черных. — Выше голову, четче выговаривайте слова и не перебирайте пальцами.
Алиса выполнила все эти требования и объяснила, как могла, что собирается продолжить свой путь на холм.
– Не понимаю, что вы подразумеваете под своим путем, — сказала Королева. — Все пути здесь принадлежат мне. Но объясните подробней, как вы вообще здесь оказались, — добавила она уже не так строго. — Реверанс можете сделать не после ответа, а до — пока обдумываете, что сказать. Это сбережет нам время.

– Ты это куда? — спросила Черная Королева. — Ты это откуда? Отвечай вежливо, стой прямо и не грызи ногти.
В ответ Алиса объяснила — так ясно, как только могла, — что потерялась и уже не в первый раз попадает на эту вот дорожку.
– Что значит «эта вот дорожка»? — холодно спросила Черная Королева. — Тут нет этих и тех дорожек. Все они попросту мои… И вообще, зачем ты сюда явилась? — добавила она уже более любезно. — Пока думаешь, что мне сказать, сделай реверанс. Реверансы экономят массу времени.

2.

Alice said afterwards she had never seen such a fuss made about anything in all her life—the way those two bustled about—and the quantity of things they put on—and the trouble they gave her in tying strings and fastening buttons—’Really they’ll be more like bundles of old clothes than anything else, by the time they’re ready!’ she said to herself, as she arranged a bolster round the neck of Tweedledee, ‘to keep his head from being cut off,’ as he said.
‘You know,’ he added very gravely, ‘it’s one of the most serious things that can possibly happen to one in a battle—to get one’s head cut off.’

Позже Алиса рассказывала, что в жизни не видела такой суеты. Как они хлопотали! А сколько всего на себя понадевали! И все нужно было как-то прикрепить и пристегнуть.
– Если они все на себя натянут, — подумала Алиса, — они будут совсем как узлы со старым тряпьем!
В эту минуту она как раз прилаживала Траляля на шею диванный валик.
– Привяжи покрепче, а то отрежет мне ненароком голову, — сказал Траляля. И, подумав, мрачно прибавил: — Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве — это потеря головы.

Алиса после говорила, что никогда в жизни она не видела такой суеты из-за чего бы то ни было, такой спешки, какую устроили эти двое, такой массы вещей, какую они накрутили на себя, и таких хлопот, какие задали они ей, прося завязать тесемку или застегнуть пуговицу. «Право же, когда они приготовятся к бою, они больше всего будут похожи на узлы старого тряпья», — подумала она, накручивая дорожку на шею Двойняшечке, чтобы с него, чего доброго, не сняли голову, — как он выразился.
– Знаешь  ли, — внушительно добавил  он, — самое нешуточное дело, которое может приключиться в бою, это когда с тебя снимут голову.

Много позже Алиса признавалась, что никогда в жизни не видела такой суматохи: оба братца ужасно суетились, надели на себя кучу всяких вещей и все время ругали ее за то, что она пришивает и пришпиливает слишком медленно.
«Когда я все пришпилю, они будут как две капли воды похожи на огородные пугала, — подумала Алиса, прилаживая на шею Тарараму диванный валик (как он выразился, «чтобы обезопасить голову»).
– Голова, — поучал ее Тарарам, — самое слабое место в бою. Главное, не потерять голову, если, к примеру, коварный враг захочет ее отрубить.

3.

‘I’m sure I’ll take you with pleasure!’ the Queen said. ‘Twopence a week, and jam every other day.’
Alice couldn’t help laughing, as she said, ‘I don’t want you to hire ME—and I don’t care for jam.’
‘It’s very good jam,’ said the Queen.
‘Well, I don’t want any TO-DAY, at any rate.’
‘You couldn’t have it if you DID want it,’ the Queen said. ‘The rule is, jam to-morrow and jam yesterday—but never jam to-day.’
‘It MUST come sometimes to «jam to-day,»‘ Alice objected.
‘No, it can’t,’ said the Queen. ‘It’s jam every OTHER day: to-day isn’t any OTHER day, you know.’
‘I don’t understand you,’ said Alice. ‘It’s dreadfully confusing!’
‘That’s the effect of living backwards,’ the Queen said kindly: ‘it always makes one a little giddy at first—’

– Тебя я взяла бы с удовольствием, — откликнулась Королева. — Два пенса в неделю и варенье на завтра!
Алиса рассмеялась.
– Нет, я в горничные не пойду, — сказала она. — К тому же варенье я не люблю!
– Варенье отличное, — настаивала Королева.
– Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!
– Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, — ответила Королева. — Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра!
– Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня!
– Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: «Ну, вот, сейчас, наконец, завтра»?
– Ничего не понимаю, — протянула Алиса. — Все это так запутано!
– Просто ты не привыкла жить в обратную сторону, — добродушно объяснила Королева. — Поначалу у всех немного кружится голова…

– Вас я взяла бы с удовольствием, — предложила Королева. — Два пенса в неделю и варенье по прочим дням. Хотите?
Алиса невольно улыбнулась.
– Нет, не хочу. И варенья мне не надо.
– Варенье-то хорошее, — сказала Королева.
– Нынче я никакого не хочу.
– Нынче и не получите, даже если захотите, — сказала Королева. — По уговору варенье можно получать либо завтра, либо вчера, но только не нынче.
– Но когда-нибудь оно должно же быть нынче, — возразила Алиса.
– Нет, не должно, — сказала Королева.— Я ведь ясно сказала: «Варенье по прочим дням». А «нынче» — это не прочий день и  никогда им не бывает. Понимаете?
– Не понимаю, — сказала Алиса. — У меня все в голове перепуталось.
– Когда живешь не в ту сторону, это бывает, — сочувственно сказала Королева. — Сначала обычно немножко кружится голова, но зато…

– С удовольствием назначу Парикмахером тебя, — подхватила Королева. — Условия льготные: куча денег и Повидло Моего Величества через день.
Алиса засмеялась и ответила:
– Деньги мне не нужны… А Повидла я терпеть не могу.
– Зря. Повидло что надо, — заметила Королева.
– Ну, сегодня мне Повидла не хочется.
– А сегодня ты его и не получишь, — сказала Королева. — Повидло выдается только завтра и вчера, но ни в коем случае не сегодня.
– Но ведь завтра рано или поздно превратится в сегодня, — не согласилась с Королевой Алиса.
– Не превратится, — сказала Королева. — Завтра — оно и есть завтра. Я же сказала: Повидло выдается через день, значит, не сегодня, правда?
– Не понимаю, — ответила Алиса. — Здесь какая-то ошибка.
– Это из-за того, что у меня вся жизнь — задом наперед, — любезно пояснила Королева. — Сперва все удивляются…

4.

Humpty Dumpty was sitting with his legs crossed, like a Turk, on the top of a high wall—such a narrow one that Alice quite wondered how he could keep his balance—and, as his eyes were steadily fixed in the opposite direction, and he didn’t take the least notice of her, she thought he must be a stuffed figure after all.
‘And how exactly like an egg he is!’ she said aloud, standing with her hands ready to catch him, for she was every moment expecting him to fall.
‘It’s VERY provoking,’ Humpty Dumpty said after a long silence, looking away from Alice as he spoke, ‘to be called an egg—VERY!’

Шалтай-Болтай сидел, сложив по-турецки ноги, на стене, такой тонкой, что Алиса только диву далась, как это он не падает; и, так как глаза его были неподвижно устремлены в противоположном направлении и он не обращал на нее ни малейшего внимания, она решила, что это просто-напросто чучело.
– А как похож на яйцо! — произнесла она вслух и подставила руки, чтобы поймать его, если он свалится со стены.
– До чего мне это надоело! —  сказал вдруг после долгого молчания Шалтай-Болтай, не глядя на Алису. — Все зовут меня яйцом — ну просто все до единого!

Пустик-Дутик сидел, поджав ноги по-турецки, на таком узком карнизе, что Алиса просто диву далась, как он там держится. Но он неподвижным взглядом смотрел прямо перед собой, не проявляя к ней ни малейшего интереса, и Алиса решила, что он, должно быть, просто чучело.
– Но как же он похож на яйцо! — громко сказала она, останавливаясь и подставляя руки, чтобы подхватить его: ведь он с минуты на минуту должен был грохнуться оттуда.
Пустик-Дутик долго молчал, затем отвернулся от Алисы и проговорил:
– Любой разозлится, когда его обзовут яйцом! Любой!

Сам Шалтай, скрестив ноги по-турецки, восседал на высоченном заборе, таком высоченном, что Алиса никак не могла понять, почему он до сих пор оттуда не свалился. Шалтай пристально смотрел куда-то в сторону и не обращал на Алису ни малейшего внимания. Поэтому она решила, что он все-таки не настоящий, а игрушечный.
– Ох, — сказала Алиса, — ох, до чего же он похож на яйцо! — И подставила руки, чтобы поймать Шалтая, на случай, если ему вдруг придет в голову упасть.
– Весьма оскорбительно, — после продолжительного молчания высказался Шалтай-Болтай, по-прежнему не глядя на Алису, — весьма оскорбительно слышать, как тебя обзывают яйцом, весьма!

5.

‘That’s enough to begin with,’ Humpty Dumpty interrupted: ‘there are plenty of hard words there. «BRILLIG» means four o’clock in the afternoon—the time when you begin BROILING things for dinner.’
‘That’ll do very well,’ said Alice: ‘and «SLITHY»?’
‘Well, «SLITHY» means «lithe and slimy.» «Lithe» is the same as «active.» You see it’s like a portmanteau—there are two meanings packed up into one word.’
‘I see it now,’ Alice remarked thoughtfully: ‘and what are «TOVES»?’
‘Well, «TOVES» are something like badgers—they’re something like lizards—and they’re something like corkscrews.’

– Что же, хватит для начала! — остановил ее Шалтай. — Здесь трудных слов достаточно! Значит, так: «варкалось» — это четыре часа пополудни, когда пора уже варить обед.
– Понятно, — сказала Алиса, — а «хливкие»?
– «Хливкие» — это хлипкие и ловкие. «Хлипкие» значит то же, что и «хилые». Понимаешь, это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения! Так и тут — это слово раскладывается на два!
– Да, теперь мне ясно, — заметила задумчиво Алиса. — А «шорьки» кто такие?
– Это помесь хорька, ящерицы и штопора!

– Для   начала хватит, — прервал Пустик-Дутик. — Здесь трудных слов полно. «Розгрень» — это четыре часа дня, время, когда разогревают обед.
– Прекрасно, — сказала Алиса. — А «юрзкие»?
– А «юрзкие» — это значит «юркие» и «мерзкие». Это как кошелечек с двумя монетками! два смысла в одно слово.
– Теперь я понимаю, — задумчиво сказала Алиса. — А что такое «хомейки»?
– «Хомейки» — это вроде как хомяки и как ящерицы. И еще вроде как штопоры.

– Для начала вполне достаточно, — перебил ее Шалтай-Болтай. — Тут и так полно трудных слов. «Сверкалось» — значит, что уже рассвело, скоро обед, но в то же время уже немножко смеркалось.
– Понятно, — сказала Алиса. — А что значит «скойкие»?
– Ну, это просто. «Скойкие» — значит, «бойкие и скользкие». «Бойкие» — это все равно что «стойкие». Понимаешь, это как вешалка в прихожей: на одно слово повесили сразу два смысла.
– Теперь ясно, — задумчиво ответила Алиса. — А что значит «сюды»?
– «Сюды» — они вроде бурундуков… и еще вроде ящериц… и еще они похожи на открывалки для бутылок.

* * *

Пока искала тексты, обнаружила просто «замечтательный» проект: параллельные русские переводы и пересказы «Алисы», включая пока не изданные, и даже два украинских перевода. А на десерт еще и «Охота на Снарка». Рекомендую всем поклонникам Льюиса Кэрролла.

Оттуда же, кстати, выяснилось, что в прошлом году «Алиса в Стране Чудес» отметила 150-летие: 4 июля 1862 г. Кэрролл начал рассказывать сестрам Лидделл сказку во время лодочной прогулки.

«Начни с начала и продолжай, пока не дойдешь до конца». Порой нелегко бывает соблюсти этот принцип, так хорошо сформулированный Королем Червей. И потому, что многое еще можно было бы (и следовало бы) сказать, и потому, что конца все не видно… «Алиса» по-русски живет и будет, мы уверены, продолжать свою жизнь, вновь и вновь рождаясь по мере того, как будут развиваться наши представления об английской литературе, о детях, о собственном языке и науке. И потому мы ставим точку здесь, хотя до конца еще далеко.

Собственно, к этим словам, которыми завершает Нина Михайловна Демурова свою статью о переводе сказок Кэрролла, и добавить-то больше нечего.